Война за мир

Вместе с теплом догорающего августа в окно проникал рокот сильных моторов. Такой привычный для себя шум Саша часто слышал в собственной голове, но услышав его из вне, в натуральной акустике, сразу проснулся.

- Кать, подай ногу.

Из под одеяла выползла тонкая рука и загнулась под кровать, нащупала тапочки, клок волос и ещё какую-то шуршащую дрянь.

- Ну, нашла?

- Нашла, нашла.

Тонкая рука выудила из под кровати культю и протянула Саше. Он сел и одной ногой коснулся прохладного пола. Другая нога его заканчивалась раньше и хуже - она стала тонкая, покрытая картой рубцов вмятин и заканчивалась как варёная колбаса. Он приладил протез и стал затягивать ремешки. Пластиковая нога была дорогой работы и насыщена правильными анатомическими деталями, он берёг её и любил сильнее чем родную ногу, которую всё равно не помнил. Кате нравилось наблюдать за его ранним мужеством, она привставала и нечесаная припухшая следила за тем как он скрипит ремнями, без тени скорби или намёка на страдание. Начинался третий день как её муж стал приходить в себя и восстанавливать память

Саша подошёл к окну и сквозь кружево каштанов посмотрел на колонну бронетехники. Воздух пропитался соляркой и для дыхания стал не годным.

- Войны нет - асфальт зря портят.

- Это репетиция парада.

- Войны нет - а деньги дешевеют.

- Заработаем ещё, войны ведь нет. А дороги новый мэр подчинит, ты только не волнуйся.

- А со старым что?

- Сбежал пока тебя лечили, но ты не волнуйся скоро выборы и новый мэр будет просто бомба! Большой, умный, спортсмен. Такого мэра у нас ещё не было. Теперь пусть попробуют на заседании драку затеять он им живо нащёлкает.

- Шёл бы в тренеры твой новый мэр - и что у тебя за лексикон: «бомба», «нащёлкает». Скоро выборы?

- Ты раньше не был таким снобом.

- Когда выборы?

- Скоро, Саша скоро.

- Так когда?!

- А тебе зачем?

- Хочу отдать голос.

- Тебя не пустят, у тебя документов нет совсем.

- Куда девались?

- Не знаю. Ты как под трамвай попал так тебя в госпиталь и привезли без ничего, в дороге потеряли наверное, а в тот день ты в военкомат собирался на учёт встать и у тебя в сумке, можно сказать, вся жизнь была задокументирована. Новый паспорт ждать придётся, ты только не волнуйся, тебе нельзя.

- Нет, всё таки асфальт зря царапают. Нужен кофе. У нас есть кофе?

- Они уже второй месяц репетируют наверное славный будет парад. Годовщина независимости всё-таки, двадцать пять лет ждали.

- А когда парад?

- Тебе с молоком или чёрный?

- Катя, когда парад?

- Скоро, Саша, скоро. Ты только не…

- Когда, я тебя спрашиваю, отвечай.

- Пойду чайник поставлю.

- СИДЕТЬ!

- Саш, ты чего? Тебя не пустят, никого не пустят, по телеку сказали: четыре кордона военных, снайперы, камеры, мышь не проскочит. Ты не волнуйся, - всхлипывает. – Тебе доктор запретил, у тебя голова раненая.

Он обнял Катю, на это у него имелось целых две руки.

- Давай с молоком.

- Молока нет, я сейчас сбегаю.

- Не надо. Давай чёрный только сладкий.

Катя ушла на кухню жужжать кофемолкой. Саша включил телевизор.

Кнопка №1: На экране пуанты сверлят авансцену. Переход на общий план – балет «Лебединое озеро»

№2: То же самое.

Саша вспомнил, что уже видел такое в молодости.

Кнопка №3: Шипение и серый экран.

Кнопка №4: «no signal» (надпись на экране)

Кнопка №5: «Перерыв в вещании» (надпись на экране)

Кнопка №6: Павианы с малиновыми задницами забрасывают фекалиями гамадрилов с плоскими носами.

Кнопка №7: Зрелый мужчина в солидном костюме и квадратным бритым лицом:

- НАМ ПОНАДОБЯТСЯ ЕЩЕ ГОДЫ И ДЕСЯТКИ МИЛЛИАРДОВ БЮДЖЕТА, ЧТОБЫ СПАТЬ СПОКОЙНО. НО РЕАЛЬНЫЙ ПРОГРЕСС В УКРЕПЛЕНИИ ОБОРОНОСПОСОБНОСТИ ГОСУДАРСТВА ВЫ УВИДИТЕ НА ПАРАДЕ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ! ОБЩЕСТВО УВИДИТ НОВУЮ АРМИЮ, ЗА ГОД СОЗДАННУЮ ПОЧТИ С НУЛЯ. ОБЩЕСТВО УБЕДИТСЯ, ЧТО ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ГОД ЗА ГОДОМ КРЕПНУТ, А БЕЗОПАСНОСТЬ ГОСУДАРСТВА - УСИЛИВАЕТСЯ. И НАКОНЕЦ, НАШ ПАРАД - ЭТО СИГНАЛ ВРАГУ: МЫ СЕРЬЕЗНО ГОТОВЫ И ДАЛЬШЕ БОРОТЬСЯ ЗА СВОЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ. И ХОТЬ ВОЙНА ПОКА НЕ ОБЪЯВЛЕНА МЫ ОБЯЗАНЫ БЫТЬ ПРЕДЕЛЬНО ГОТОВЫ. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО И МИРОВАЯ СОВЕСТЬ БУДЕТ НА НАШЕЙ СТОРОНЕ И ЕСЛИ ВООРУЖЁННОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ НЕИЗБЕЖНО, ТО С НАШЕЙ СТОРОНЫ ЭТО БУДЕТ – ВОЙНА ЗА МИР!

Саша нажал красную кнопку.

Катя вернулась с парой чашек из которых шёл ароматный пар.

- Шоколада хочешь? - она достала из кармана халата что-то тёмное, расправила хрустящий целлофан и протянула Саше.

Он с опаской принял. Это был танк сделанный по способу шоколадного зайца.

- Что ещё за дрянь? А ядерной бомбы с изюмом не было?

- Это Серёжка просил, - увидел на витрине недели две назад, съесть правда не успел... МЧС-ники по телеку отчитались, мол так и так - взрыв бытового газа, халатность, несчастный случай… В тот день многие из школы не вернулись.

- И ты поверила?

Шоколад начал таять в Сашиной руке, он отлепил его от ладони, ствол переломился, танк чавкнул и вернулся в свой целлофановый чехол.

- Забери и выбрось. Я не смогу это есть. Посмотри на мои руки, кто поверит что это шоколад?

Грохот на улице стих и Саша снова уставился в окно.

- А где Володя? Хочу его видеть.

- Вовка? Ушёл, девять дней уже дома не появлялся. Звонил только пару раз. Не переживай он взрослый, он в на курсы ходит, на какие правде не говорит, но думаю толк будет. Пей кофе, а то остынет.

- Я хотел рассказать тебе вчера, но не стал - думал забудется. В общем я выходил вчера на улицу…

- Саша! Ты же мог заблудится, пропасть!

- Подожди, слушай: напротив “Фуршета” храм…

- Знаю, мы там Серёжу крестили.

- Катя, пожалуйста, не перебивай! Вчера, пока не стемнело я вышел так просто, купить мяса сигарет. Вижу к храму УАЗ-ик подъехал, грязный дырявый. Из кабины двое в свежем камуфляже сошли, открыли кузов, - я ближе подошёл, - в кузове тоже люди в камуфляже драные грязные, мёртвые. Скомканы будто их ковшом грузили. Из храма поп вышел, с кадилом в расшитой рясе, отпевать стал. Потребовал расправить некоторых: - “Негоже”, - говорит, - “Переверните лицом к свету, а то лежат как мясо”. Те двое нехотя перчатки натянули и стали с грузом возиться, а тела околели и лучше б они их не трогали вовсе. Когда последнего развернули у того голова вышла раскрытая как пион крымский, а внутри ничего. Я лицо его жаренное крепко запомнил: открытые глаза маленькие мутные и ушки заострённые в стороны смотрят. Я в деревне, когда малый был дядька мой кабана забил и башка свиная точно такая была - обсмаленая и жуткая. А тот что за рулём был заметил, что снова -“Негоже, как-то”, и в кузов залез - ищет что-то… Поп воет, кадилом дымит и вдруг слышу - перестал. Я обернулся смотрю поп в клумбу так и осел. Тот, который за рулём был наконец нашёл что искал и в ту свиную голову обратно заправляет, а мозги скользкие не слушаются, тогда он их на грудь убитому так просто шлёпнул, и в храм пошёл за кагором. Батюшка отходную так и не закончил, его вином отпоили, таблеток насыпали и уехали… А та голова, - лицом нельзя назвать, - так и висит передо мной. Ты точно знаешь, что войны нет?

Саша обернулся, Кати не было. Чашки с остывшим кофе исчезли, а в кухне зашумел кран.

Всё это время он смотрел в окно, ощущая как его дёрганые глаза становятся мутными и крохотными настолько, что через них не пройти и слезинке.

На кухне зазвонил телефон, Катя не закрывая кран быстро ответила, голос её был тревожен, но из- за шума воды слов было не разобрать. Скоро она вбежала в комнату с мокрой трубкой:

- Это Вовка, хочешь поговорить?

Час утренней злобы разгорался. В метро было тесно, в переходе шелестели голодные торгаши и попрошайки. Прыщавый тинэйджер курил на лестнице, и говорил сам с собою, в ухе его голубым огоньком мигал bluetooth.

- Надя, не еби мне голову!

- Вова не груби. Ты с кем? Ты где?

- В пи… Я один. То есть ни с кем. Нам нельзя больше видеться.

- Нельзя? Почему?!

- Надя иди на хуй!

- Ты хоть и безмозглый, Вова, но таким гандоном как сейчас никогда не был, и зачем ты только ходишь в свою секту, материться даже толком не выучился. Чмошник ты паршивый. И знаешь что? - сам иди на хуй…

Дешёвый рюкзак расхлябанно висел у него на плече. Вова поправил лямку и снова тронул пальцем девайс в ухе.

- Да, я готов.

- Точно?

- Точно.

- За ночь не передумал?

- Не передумал.

- Молодец, хотя и жалко тебя, Владимир, ты адепт способный.

- Это мой вклад в победу.

- Невозможность бегства не должна остановить тебя, ты помнишь?

- Помню, предводитель.

- С богом…

Вова ещё закурил и вынул телефон.

- Мам привет.

- Вовка! Погоди руки мокрые… Вовка мы тебе рюкзак новый купили, а ты ещё на “курсы” свои ходишь не бросил? Вовка ты где? Как у тебя с Надеждой?

- Я её потерял. Батя дома? Дай мне его… Привет, узнал? Как нога? Слушай, не верь ей она всё врёт и ещё я недавно понял, что нам нельзя было переезжать. Воевать нужно дома - в тылу врага не развернёшься. Какой трамвай, батя, ты на мине подорвался! А по башке тебе уже в Киеве хунта нащёлкала. Не слушай её, слушай меня я адекватный! В школе это не совсем несчастный случай, вернее это не газ, но я не хотел, я случайно. Я рюкзак оставил в раздевалке, а на стадионе мне Надя позвонила ну я кнопку и нажал, а у меня Bluetooth глючный. Ты это, бать, телек не выключай… Через час гордиться мной будешь.

Прыщавый тинэйджер докурил и полез в рюкзак поправил что-то внутри, осторожно застегнул и набросил обратно на плечо. Через двадцать минут на «Майдане» он сойдёт с поезда налегке и на пол-пути к эскалатору его догонит студент в вышыванке.

- Чекай, друже! Стій, то ж твій рюкзак, ти забув!

- Не гони, Бандера, это не моё.

- Та я ж бачив як ти скинув його на підлогу і пішов собі, на забери. Та не дякуй.

- Забери себе, пригодится.

Пара полицейских двинется в их сторону. Девайс в ухе Вовы в последний раз мигнёт голубым огоньком и он не колеблясь нажмёт кнопку.

Катя заварила новый кофе. Саша теребил в руке пульт от телевизора.

- Чёрт, только что работал!

- Саш, света не будет до обеда, «веерные отключения», ты чё не знал? На вот кофе пей пока горячий.